У истоков украинского возрождения

Сейчас уже трудно найти в ученой среде противников того непреложного факта, что именно русскоязычный Харьков на протяжении последних двух столетий является главным носителем украинской идеи, идеи, выражавшейся прежде всего в национально-культурной автономии Украины, дополненной на заре этого века принципиально новым: идеей единства всех украинских земель в рамках независимого государства. История свидетельствует, что с нашим городом и его университетом связано рождение современной украинской литературы и положено начало изучения старой – 16-17 ст; здесь зарождалась украинская фольклористика и делала первые шаги украинская журналистика. По инициативе харьковчан и благодаря их материальной помощи во Львове в прошлом веке было создано научное общество им. Т.Г. Шевченко, превратившееся по сути в Академию гуманитарных наук на западноукраинских землях. Именно в Харькове в студенческой среде еще в 50-е гг. 19 ст. получила развитие идея демократического преобразования общества. На харьковской почве вместо аморфных украинофильских громад возникло в 1893 г. “Братство Тарасовцев” как предтеча будущей Революционной украинской партии (РУП), созданной на рубеже 19-20 ст. опять-таки в Харькове.

Акцентируя внимание на культурных приоритетах Харькова, нелишне напомнить о гениальной прозорливости человека, который еще в начале 19 ст., планируя открытие Харьковского университета, выразил уверенность, что с ним Слобожанщина “предназначена разлить вокруг себя чувство изящности и просвещения. Она может быть для России то, что древние Афины для Греции”. Предвидение В.Н. Каразина сбылось в полной мере. Его единомышленники и последователи уже во 2 пол. 19 ст. доказали это всей просвещенной Европе, создав сеть общественных организаций: научных и культурно-просветительных, каких по активности и результатам деятельности еще не знала история Старого и Нового света. С учетом этого становится понятным удивление и восхищение в России и за рубежом разносторонней культурно-просветительной деятельностью Харьковского общества распространения в народе грамотности, отмеченной почетными дипломами и золотыми медалями на международных и всероссийских выставках в Стокгольме, Льеже, Турине, Нижнем Новгороде, Москве, Екатеринославе. Этим объясняется, почему еще в 80-е годы 19 ст. склоняли свои седые головы гранды мировой педагогики перед харьковской просветительницей Христиной Алчевской, и, отдавая ей должное, избрали руководительницу женской воскресной школы вице-президентом Международной лиги образования – женщину, которая не имела даже документов об окончании какого-либо учебного заведения.

Примеров подобного рода более чем достаточно в истории харьковского просветительства, занявшего ведущее место во Всероссийском просветительном движении. Но возникает закономерный вопрос, почему именно Харьков, а не Киев или Львов, стал главным инициирующим центром идей украинского возрождения, почему именно здесь просветительство приобрело такой разносторонний и энергичный характер?

Ответ, на наш взгляд, кроется в историческом предназначении столицы Слободской Украины, ставшей в силу известных причин центром естественного единения двух братских славянских народов и их культур, на протяжении длительного времени взаимно обогащавших друг друга. Открытие же в 1805 г. единственного на юге империи университета создало предпосылки для формирования научного мировоззрения на проблемы этнической самобытности украинского народа, его истории, языка и культуры.

Начиная с “Запорожской старины” Измаила Срезневского (в 2 частях и 5 томах, 1833-1838 гг.), известной диссертации Николая Костомарова (1843 г.), переработанной им же в 1872 г. под названием “Историческое значение южнорусского (т. е. украинского – В.Ф.) народного песенного творчества”, а так же “Южнорусских народных песен” Амвросия Метлинского (1854 г.), овеянных украинской романтикой, было положено начало украинистике, как особой национально-специфической отрасли научных знаний.

Со второй половины 19 ст. она становится в Харькове на твердую научную почву и обогащается десятками и сотнями трудов известных и малоизвестных исследователей: А.А. Потебни, Н.Ф. Сумцова, А.Я. и П.С. Ефименко, Д.И. Багалея, Н.Н. Бакая, Д.П. Миллера, М.М. Плохинского, Е.К. Редина, Д.И. Яворницкого, В.А. Барвинского, В.И. Резанова, С.М. Кульбакина, Н.А. Плевако, П.И. Тиховского, С.А. Таранушенко, И.И. Манжуры, П.В. Иванова, В.П. Милорадовича, Я.П. Новицкого, А.И. Белецкого, Л.А. Булаховского, В.А. Бабенко, А.Н. Синявского, М.Е. Слабченко, Е.П. Радаковой, А.С. Лебедева, Е.П. Трефильева, А.П. Твердохлебова и др., объединившихся в рамках Харьковского историко-филологического общества (1877-1919). Успехи, достигнутые украинистикой в этот период сыграли огромную роль в росте национального самосознания, освбодительного движения и украинского возрождения в начале 20 ст. Не секрет, что для созданной к 30-м гг. 20 ст. тоталитарной системы, начавшей проводить усиленную политику денационализации нерусских этносов, научная разработка этих трех взаимосвязанных проблем была крайне нежелательна, все, кто пытался заняться их изучением, были объявлены буржуазными националистами, т. е. врагами народа.

Этим, прежде всего, и объясняется неизученность истории украинского возрождения начала 20 ст.; огромный пласт документальных материалов, касающихся этой проблемы, только в последние годы начал вводиться в научный оборот, не освещены роль и значение в национально-освободительном движении даже таких видных его представителей, каким был Николай Федорович Сумцов. И это при том, что не было в этом движении более или менее видного деятеля на Украине и за ее пределами, с кем бы по воспоминаниям его современника, он не был бы лично знаком или не состоял в переписке. Это свидетельство современника Сумцова, одного из работников харьковского издательства “РУХ” (1918-1920 гг.), говорит об очень многом и требует интерпретации. Дело в том, что с конца 70 гг. прошлого века Н.Ф. Сумцов стал не только пионером, первопроходцем в разработке многих проблем украинской науки и культуры, украинистика стала, без преувеличения можно сказать, всем смыслом его научной и общественно-просветительной деятельности. В лице Сумцова украинская культура получила наиболее авторитетного защитника – ученого с европейским именем, ученого интернационалиста, чуждого национальной ограниченности, с которым нельзя было не считаться. Идея о необходимости национально-культурного возрождения Украины не была для него кабинетным теоретизированием.

Н.Ф. Сумцов был в дооктябрьский период единственным представителем высшей школы с академическим званием, пытавшимся реализовать эти идеи на практике: будь то чтение лекций в стенах императорского университета на родном для большинства студентов языке, или приветствия на украинском языке зарубежной (болгарской) депутации в 1906 году; выступления в печати с требованием отмены ограничений, довлевших над украинским языком и необходимости создания кафедр украинской истории и литературы в Харьковском университете; организация присвоения И.Я. Франко почетной степени доктора российской словесности, или защита в прессе передовых деятелей украинской культуры. Из переписки Н.Ф. Сумцова видно, как он решительно и принципиально в Киеве и северных столицах Российской империи отстаивал украинские национальные интересы, давая отпор любым проявлениям их недооценки или непонимания со стороны известных деятелей науки и культуры.

Все это, вместе с высокими моральными качествами ученого, готовностью всегда прийти на помощь в трудную минуту и исключительной скромностью, сделали его самой притягательной личностью в украинском возрождении 20 столетия и обеспечили высочайший авторитет среди соотечественников и за рубежом.